Ископаемые остатки древней флоры и фауны интересны далеко не только палеонтологам. Они представляют собой незаменимое подспорье строителям, геологам-изыскателям, поисковикам залежей полезных ископаемых. Начальник одной из геологических партий Руслан Рустемович Габдуллин рассказал PaleoNews, зачем нужны окаменелости при геологическом изучении территорий.
Шурф, вскрывающий четвертичные отложения и известковистые аргиллиты коренных отложений
Начнем с простого: какова роль находок ископаемых растений и животных при государственной геологической съемке?
Сначала что такое вообще геологическая съемка. Это большой комплекс мероприятий, преследующих одну цель – изучение геологического строения какой-то территории путем составления геологической карты и ряда сопутствующих карт (карты четвертичных отложений, карты полезных ископаемых, гидрогеологической карты и т.д.), написания геологического отчета, составление баз данных и т.д. Съемка проводится в разном масштабе и для разных нужд (общего представления о геологическом строении, под проектирование сооружений и строительства, для поиска определенных видов полезных ископаемых и т. д).
Перед началом работ необходимо составить их план проведения, наметить траектории геологических маршрутов, во время полевых маршрутов – описывать и документировать коренные и четвертичные отложения, осуществлять отбор проб горных пород, воды (образцов) на разные виды лабораторных и палеонтологических исследований, вести фотографирование, точно определять координаты мест наблюдений. В маршруте ведется полевой дневник, все записи делаются карандашом. Почему карандашом? Потому что приходится работать и во время дождей, или дневник может промокнуть позднее. Все записи, если они сделаны ручкой, расплывутся, а карандашом – останутся. На Дальнем Востоке и в Сибири, например, до сих пор случаются нападения медведей на геологов, в том числе и с прискорбным исходом. Но дневник, если он написан карандашом, останется цел даже в таком случае, его потом найдут и бесценный труд не пропадет. Так что все данные необходимо иметь и на бумажном, и на электронном носителях.
После каждого маршрута в полевом лагере собранная информация переводится в электронный вид. По окончании полевого сезона начинается обработка огромного массива данных, полученного во время экспедиции. По мере получения данных из лабораторий и результатов палеонтологического анализа первичные сведения корректируются, иногда – радикально. По мере необходимости и в строгом соответствии с задачами съемки могут проводиться такие работы как бурение скважин, геофизические и геохимические исследования и т.д.
Теперь что касается окаменелостей. Как известно, определение относительного геологического возраста горных пород и образованных ими картируемых подразделений (свит, толщ) возможно при помощи ряда методов, среди которых традиционно наиболее важное значение придается палеонтологическому методу. При проектировании работ геологи анализируют состав отложений, их возраст и вероятные систематические группы фоссилий, которые могут быть найдены на территории, на которой планируются работы. Геологи изучают литературу, знакомятся с работами предшественников, смотрят в них списки фауны.
Бюджет геолого-съемочных работ «не резиновый» и включает в себя множество разных статей расходов, поэтому при выборе ключевых методов определения относительного возраста ошибиться нельзя. Среди участников геолого-съемочных работ есть и палеонтологи, но поскольку это не «частный выезд в карьер на выходные», то все объемы работ строго регламентированы. Как правило, отбор палеонтологических образцов фокусируется на наименее изученных, дискуссионных, спорных геологических объектах: например, границах стратиграфических подразделений, их возрасте в целом и проч. Зачем вновь отбирать образцы с канонического, почти эталонного разреза, если по нему уже есть масса информации?
Всегда ли планы совпадают с реальностью?
В идеале – должны, но понятное дело, что когда ты сидишь в офисе и с чашечкой капучино перед компьютером пишешь план, глядя на космоснимки, то потом, уже в поле, часть запланированного в силу ряда причин может не получиться осуществить. Тем более, что космоснимки тоже бывают разные. Если эти материалы не очень свежие, то на месте поля может быть уже лес, а на месте леса – поле… Карьеры или вероятные места обнажений горных пород могут оказаться больше или меньше в действительности.
В какие-то места не получится попасть чисто физически: крутые обрывы оплыли после недавно сошедшего оползня, карьер превращен в свалку, уровень воды в реке поднялся, травой все поросло. Все это может случиться за считанные дни или недели. Либо куда-то не пустят: частная собственность, объекты, представляющие важное, стратегическое значения для страны.
С запланированными сборами все ясно, а что происходит с внеплановыми, случайными находками?
Естественно, что все находки учитываются. Если лежит «витринный образец», то конечно же его возьмут, но «запчасти» фрагментарной сохранности и сомнительной определимости собирать не будут.
Какова судьбы находок и проб, взятых на палеонтологический анализ?
С ними работают специалисты, которые хорошо знают те или иные группы фауны или флоры. Бывает, что один и тот же образец приходится показывать сразу нескольким людям. Один определит беспозвоночных, другой – флору и так далее. При палинологическом, диатомовом, микрофаунистическом анализе породы истирают и специальным образом обрабатывают, чтобы выделить из них микроскопические находки – микрофауну и микрофлору. Далее все фоссилии определяются, фотографируются, фотографии группируются в фототаблицы и по ним даются списки фауны и заключение на представленные к определению находки. Сами образцы потом хранятся и/или передаются в специальные фонды, в которых в любой момент другие специалисты могут с ними ознакомиться, поработать.
Все ли окаменелости идут на палеонтологический анализ?
Перед передачей образцов специалистам делается первичная сортировка. То, что, по мнению сортировщика вряд ли определимо (ядро моллюска, фрагмент оборота раковины аммонита…), специалистам не передается. Также бывают и такие случаи: в поле работают разные люди, некоторые не очень сильны в палеонтологии, и им может показаться окаменелостью какая-либо структура или текстура горной породы, или, например, наоборот, внутри чисто литологического образца или на его поверхности может быть часть раковины, о которой не знали, или которую просто не заметили…
Приведите примеры тех или иных видов палеонтологических работ, применяемых в геологической партии
Помимо макрофаунистического анализа широко используется микрофаунистический. Среди микрофауны можно посмотреть фораминифер, радиолярий, нанопланктон. Если мы знаем, что в разрезе имеются кремнистые породы, возраст которых старше раннего мела, то можно поискать в них диатомей. А вот споры и пыльцу можно обнаружить в отложениях практически любого возраста, с середины палеозоя уж точно. При палинологическом анализе помимо спор и пыльцы в препаратах можно обнаружить колониальные водоросли, микроводоросли (Prasinophyceae),споры и гифы грибов, яйца беспозвоночных и т.д.
Случаются ли в работе геологических партий настоящие научные открытия?
Конечно, случаются. По полученным палеонтологическим данным возможно пересмотреть возраст тех или иных толщ или свит, условий окружающей палеосреды, в палеонтологическом материале могут попасться новые, ранее не описанные виды, или наоборот, полученный материал приведет к редукции, упразднению тех или иных ранее описанных видов.
Все ли окаменелости подходят для палеонтологического анализа?
Из осыпей – нет. Только из разреза. В этом и проблема — иногда окаменелостей вроде бы и достаточно, но достоверно привязанных к конкретным местам на разрезе среди них нет. Бывает и другое: казалось бы, взяли образцы из коренных отложений, а потом, уже после палеонтологического анализа оказывается, что возраст немного древнее или моложе, чем было принято считать. Это объясняется крупными блоковыми движениями субстрата в результате оползней.
Какая самая впечатляющая и запомнившаяся окаменелость встречалась вам в вашей работе геолога-съемщика?
Я совсем недавно стал начальником партии, но до этого участвовал в таких работах в качестве геолога, техника по описанию керна скважин, сайт-менеджера (расставлял буровые на местности) для нужд строительства и поиска углеводородного сырья в Москве и в других регионах нашей необъятной Родины. Редко, но бывало, что в керне я находил целые окаменелости – ставших раритетом верхнеюрских перламутровых аммонитов Virgatites virgatus, брахипод-ринхонеллид Mosquella oxyopticha или Russirhynchia fisheri, средне-верхнекаменноугольных морских лилий. Во время работ на Кавказе между плитками глинистых мергелей нижнемелового возраста я наткнулся на интересного черного скорпиона. Стало еще интереснее, когда он пополз… В ходе наших работ последнего полевого сезона удалось найти много редких моллюсков из мезозойских отложений.
