Практически по всей Европе ученые находят кости первобытных людей со следами кулинарной обработки – такими, как царапины от каменных ножей или раздробленные тупым орудием. Традиционно считалось, что к каннибализму наших далеких предков толкали тяжелые жизненные условия, проще говоря – дикий голод.
Однако британские ученые только что убедительно показали, что человеческое тело не слишком привлекательно с точки зрения калорийности, и поедание себе подобных, по крайней мере в случае первобытных людей, никак не способствовало бы полноценному питанию популяции. Дело здесь в другом, говорят исследователи >>
«Я занялся этим исследованием, чтобы выяснить, насколько мы питательны по сравнению с другими животными, – рассказал автор новой работы, преподаватель археологии Брайтоновского университета Джеймс Коул (James Cole). – Это могло бы показать, нуждались ли мы и другие виды древних людей просто в калориях, или этому есть какое-то иное объяснение. Полученные данные подтверждают идею о том, что людоедство у Homo sapiens, так же, как у неандертальцев, Homo erectus и других гоминин, было наполнено глубоким культурным смыслом».
Напомним, что самый ранний подтвержденный случай человеческого людоедства, обнаруженный в одной из испанских пещер, принадлежит виду Homo antecessor и датируется возрастом почти в миллион лет. Вообще же следы орудий на костях, интерпретируемые как доказательства разделки тела перед едой, встречаются на стоянках древних людей регулярно, причем как на останках взрослых, так и на детских и подростковых.
До сих пор большинство интересовавшихся этим вопросом ученых считали, что древние гоминины шли на уничтожение друг друга в качестве более легкой альтернативы походу на охоту. Но теперь выясняется, что человеческое тело просто не обеспечивает достаточное количество калорий, чтобы считаться хорошим источником пищи. «Для животных сопоставимого размера и массы тела наши значения калорий соответствуют ожидаемым, но если сравнить человека с лошадью, дикой коровой или зубром, то говорить о какой-то нашей калорийности действительно не приходится», – пояснил Коул.
По его подсчетам, взрослый мужчина весом около 66 кг содержит в себе примерно 144 000 калорий, причем на скелетные мышцы приходится чуть более 32 000 калорий, почки обеспечивают 376, а селезенка – 128 калорий. Эти значения могут отличаться у некоторых видов людей. Например, у неандертальцев они, вероятно, были чуть выше, потому что у них была больше мышечная масса. Но в целом разработанный Коулом шаблон обеспечивает довольно хорошую оценку минимальной калорийности доисторических гоминин, таких как Homo erectus или Homo antecessor.
При этом пищевая ценность множества видов животных, останки которых со следами забоя и употребления в пищу были обнаружены на стоянках первобытных людей, куда выше человеческой. Скелетные мышцы мамонта обеспечивают 3 600 000 калорий, лошади – 200 100 калорий, благородного оленя – 163 680 калорий. А вот сайгаки и антилопы находятся примерно наравне с людьми, их скелетные мышцы содержат в себе 31 500 калорий. Вдобавок к низкой пищевой ценности человек мог бороться за свою жизнь, сбегать и придумывать различные хитрости для того, чтобы не попасть на стол к соседнему племени. Все это заставляет искать иные мотивы первобытного каннибализма взамен чисто кормовых.
«Распространенный стереотип неандертальца неверен, – уверен Коул. – Признание того, что наши кузены ели таких же неандертальцев, как они сами, вовсе не означает, что они были жестокими зверями. На самом деле их мотивы могли быть столь же разнообразными, как и наши собственные мотивы в различных моделях поведения. Причины, по которым они участвовали в каннибализме, могут быть сложными и различаться для каждого эпизода, и не стоит пытаться ограничить их все одним ярлыком».
Среди возможных поводов к поеданию себе подобных британский ученый называет ритуальные и социальные. По его мнению, высасывание костного мозга или употребление внутрь селезенки товарища могло быть способом подтвердить контроль над определенной территорией или воздать должное умершим членам семьи. А употребление продуктов питания в этом сценарии является своего рода бонусом, отметил ученый.
Сильвия Белло (Silvia Bello) из Музея естественной истории соглашается с Коулом в том, что палеонтологический каннибализм, вероятно, чаще практиковался как особенное событие, нежели чем просто рядовая трапеза. Однако объяснение мотивов, лежащих в основе этого особенного события, по ее словам, является сложным делом.
«Практиковалось ли людоедство как погребальный ритуал, или это был всего лишь способ съесть все, что доступно? Я не уверенна в том, что у нас есть достаточные доказательства для обоснованного выбора того или другого варианта. Нам нужно продолжать искать новые методы анализа и новые местонахождения, чтобы лучше понять это поведение», – заявила она.
В свою очередь профессор палеолитической археологии университета Дарема Поль Петтитт (Paul Pettitt) высоко оценил исследование Коула, отметив, что наблюдения за некоторыми приматами, включая бонобо и шимпанзе, также свидетельствуют о каннибализме.
«Такое поведение явно формирует что-то вроде особого поведенческого ритуала – бессознательного акта, который проистекает из общих действий, центральных для группового поведения, таких как употребление мяса. Где-то на рубеже эволюции человека это поведение переходило от поведенческих ритуалов к ритуализированному поведению, и, как показывает Коул, доказательства явно свидетельствуют о том, что употребление в пищу человеческого мяса не сводилось исключительно к выживанию», – резюмировал он.
Статья Assessing the calorific significance of episodes of human cannibalism in the Palaeolithic опубликована в журнале Scientific Reports
Doi: 10.1038/srep44707
