В Вятской земле, в городе под названием Киров, есть музей, который можно смело назвать одним из самых бесстрашных в своей области, а может быть даже и во всей стране. Судите сами – в лесном раю, в самой настоящей российской глубинке несколько человек собирают, изучают и показывают всем желающим ископаемые остатки животных, водившихся в здешних местах много миллионов лет назад.
Легко ли заниматься палеонтологией так далеко от центра? Где взять специалистов, деньги, помещения? О том, как работает и чего уже добился Вятский палеонтологический музей, PaleoNews рассказал внештатный сотрудник ПИН РАН Антон Ульяхин, недавно посетивший это удивительное учреждение >>
Фото: Любовь Полтанова
Вятский палеонтологический музей… В этом названии вовсе нет желания вычеркнуть из истории имя революционера и политика Сергея Мироновича Кирова. Отдать дань уважения реке Вятке было решено, поскольку именно на ее берегах была открыта фауна котельнического субкомплекса позднепермских позвоночных, принесшая этому российскому региону практически всемирную славу. Пусть даже пока только в узких научных кругах.
***
Когда-то музей находился в городе Котельнич, неподалеку от тех мест, где в 1933 году гидрогеолог С.Г.Каштанов наткнулся на первые кости тетрапод пермского периода – два скелета парейазавров хорошей сохранности. Постепенно краеведы пополняли эти сборы, и в 1994 году на базе накопленного материала открылся Котельнический палеонтологический музей. В 2010 году музею предоставили здание в областном центре, на Спасской улице, а в Котельниче остался работать его филиал.
Сегодня Вятский палеонтологический музей – это научно-выставочный комплекс, в состав которого входят постоянная экспозиция для посетителей, отделы препарирования, изучения и хранения палеонтологического материала. Сотрудники активно занимаются популяризацией своей науки, благодаря чему палеонтология в регионе и даже за его пределами становится все более известной и привлекающей внимание общественности. Музей поддерживает контакты со специалистами ведущих научных институтов, в частности Палеонтологическим институтом РАН, Санкт-Петербургским госуниверситетом и несколькими зарубежными институтами.
Один из двух музейных залов целиком посвящен уникальной фауне котельнического местонахождения. Сейчас он находится на реорганизации, но мне, тем не менее, удалось посмотреть уникальные экспонаты – семь скелетов парейазавров разной степени сохранности. Если в московском Палеонтологическом музее есть Северо-Двинская галерея скутозавров, то в кировском музее тоже имеется своя уникальная галерея – Вятская галерея дельтавятий.
Второй зал посвящен эволюции биосферы. Его украшает скелет монгольского тарбозавра Кеши, вокруг которого в витринах можно увидеть типичную фауну каждой системы палеозойской и мезозойской эр. По мезозою большая часть экспонатов относится к динозаврам. До сих пор мне нигде не доводилось увидеть столько скелетов археоптериксов в одном месте – целых пять, включая самый узнаваемый, изображения которого есть во всех школьных учебниках.
Святая святых музея – препараторская лаборатория, которую возглавляет Владимир Масютин. Трудно подсчитать, сколько древних животных увидело свет благодаря его кропотливой и долгой работе. Если тайны прошлого скрываются от нас за запертой дверью, то ключи от этой двери, безусловно, хранит Владимир. Например, нынешним летом из очередного местонахождения были извлечены два черепа парейазавра, один из которых уже почищен, а второй все еще находится в очень сложной для обработки породе, причем в трех разных блоках.
Чтобы сохранить от разрушения хрупкие кости, особенно подвергшиеся выветриванию, им нужна пропитка. Все образцы тщательно пропитываются бутиралью, поставки которой все уменьшаются. Другой сложностью является нехватка научных публикаций, которые бы помогали в определении находок. В результате временами случаются забавные казусы: например, недавно небную косточку двинозавра – парасфеноид – приняли за межключицу. А были бы более доступны необходимые статьи и монографии – и не пришлось бы лишний раз тратить время, которого даже палеонтологам постоянно не хватает.
***
Директор Алексей Торопов начинал свою работу в музее простым научным сотрудником. Теперь ему больше приходится решать административные вопросы, чем вникать в детали изучения фауны пермского периода. Не случайно на почетном месте в директорском кабинете расположился не скелет очередного завра, а офисная белая доска, на которую Алексей заносит текущие задачи. Даже встретиться с ним, чтобы поговорить о текущей деятельности музея и его планах на будущее удалось практически на бегу, в одном из кировских кафе.
По словам директора, сегодня музей вынужден все больше уделять внимание развлекательной программе для детей и подростков, которая по минимуму затрагивает науку. Однако сезонные раскопки все же будут продолжаться на регулярной основе. В 2017 году, например, планируется начать разведку новых береговых участков на Вятке, а также выйти за пределы Кировской области и изучить перспективные разрезы в Пермском крае. Если будет результат, настанет время задуматься о проведении там полноценных раскопок.
Важной частью работы коллектив музея считает популяризацию палеонтологии. Для жителей и гостей Кирова регулярно проводятся разнообразные акции, флэшмобы и экскурсии, которыми ведают методисты Юлия Костюк и Люба Полтанова. А недавно был запущен проект “Выездной музей”, благодаря которому кировские дети могут приобщиться к геологическому прошлому родного края, не выходя из своих детских садов и школ. К сожалению, до других городов выездные выставки пока не добрались, но в музее уверены, что это вопрос самого ближайшего будущего.
Мне посчастливилось поработать в основном фонде музея по письменному запросу на имя директора. Фонд возглавляет главный хранитель – Татьяна Берестова. Все мои запросы по каталогу моментально находили отклик, поэтому удалось посмотреть много интересных находок и что-то из них даже определить. В основном фонде есть целая коробка проблемных находок, по которым можно только сказать, что это кости тетрапод. Существенную помощь могли бы оказать специалисты по позвоночным, например, из Палеонтологического института РАН.
Есть и другие проблемы во взаимодействии с коллегами. В фондах Вятского музея до сих пор числятся два образца синапсид Suminia getmanovi. Один из них – голотип, а второй – плита с несколькими скелетами. Оба образца находятся в ПИНе, и хотя вопрос об их возвращении на родину не раз поднимался, пока никаких решений принято не было.
Очень интересна судьба найденного в 2008 году черепа нового вида тероцефалов. По словам заведующего экспозиционно-выставочным отделом Леонида Кавардакова, сейчас описанием этого зверя занимается палеонтолог из берлинского Музея естественной истории Кристиан Кемерер. Он уже установил, что данный вид очень схож с группой южноафриканских тероцефалов и теперь готовит весь собранный материал к публикации.
Отдельно надо упомянуть о музейном скульпторе Андрее Скворцове, который заочно знакомом многим по реконструкциям животных пермского периода в уникальной технике, напоминающей папье-маше. Эти скульптуры есть и в Москве, их показывали на дне Русского географического общества. Так что Андрей заслуженно носит звание главного музейного оформителя.
Вот таким оказался дружный коллектив Вятского палеонтологического музея, собравшийся вместе благодаря уникальному Котельническому местонахождению. Хорошо бы, чтобы и в других российских городах появлялись свои любители и профессионалы-палеонтологи, открывались музеи, развивались наука и культура.
